Бродель, Фернан. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв.: [В 3 т.] / Пер. с фр. Л. Е. Куббеля; Вступ. ст. и ред. Ю. Н. Афанасьева. - М.: Прогресс, 1986-. - 25 см.
Введение
Трех-частная система экономических отношений: материальная жизнь (самообеспечение и натуральный обмен в небольшом радиусе) - рынок - иерархически построенная экономика привилегированных кругов (именно ее называет «сферой капитализма по преимуществу»).
«в период с XV по XVIII в., и даже гораздо раньше, рыночная экономика была принудительным, навязываемым порядком вещей» (xxxiii), и следовательно вызывал противоборства. Ни о каком геройском пути из хаоса в порядок не может быть речи.
Бремя количества
Население мира берет за основной индикатор. При этом исследует, как динамика приливов/отливов в численности сменилась теперь на непрерывный рост. При этом флюктуации происходили по всей земле синхронно. Со ссылкой на Хальбвакса, Morphologie sociale, «между численностью населения различных частей земного шара существуют если и не постоянные, то по меньшей мере очень медленно изменяющиеся соотношения… Иными словами, население всего мира должно было иметь свою структуру, зачастую мало изменяющуюся: количественные соотношения между разными группами человечества в общем и целом сохранялись бы» (8). Поэтому возможна реконструкция на основе частичных знаний - страх в отношении таких данных у историков и индифферентность у статистиков.
XVIII в. называет временем окончания биологического Старого порядка (41) - равновесия жизни и смерти. После этого жизнь побеждает смерть.
В дальнейшем изложении пытается показать различие между насущным и излишним.
Хлеб насущный
Описывает разные продукты питания.
Пшеница - главная. При описании торговли пшеницей (которая нас поражает дистанциями и охватом) утверждает, что еще в 16 веке не было ни одного независимого торговца пшеницей, эта торговля была монополизирована крупными домами. И часто крупные закупки были связаны с военными операциями государств.
Социальный статус мясоедения в Европе - чего не знали другие цивилизации, напр., китайская.
При этом культ хлеба объясняется его калорийностью, которая компенсирует даже его дороговизну производства в Европе.
Парадоксальное сохранение мотыжного земледелия.
Излишнее и Обычное: Пища и Напитки
Любая высокая кухня сегодняшнего дня - роскошь в средние века. Вообще, до XV в. в Европе не было утонченной кухни (166), «в лучшем случае речь идет о роскоши обжорства», особенно мясом. Бедняки питались просто и это повсюду в мире - в Китае даже больше, чем где-либо. При этом мясо не было признаком богатства в Европе до XV в.
Уровень жизни в 1350-1550 оценивает как высокий, что опровергает образ несчастного средневековья (169), на основе «реальной заработной платы».
Революционное значение ловли трески у Ньюфаундленда для питания в прибрежных странах (188).
Перец и пряности были предметом культа - а потом утратили свои позиции - видимо вместе с падением потребления мяса с 1600 г.
Сахар так и не завоевал значительного места до XIX в.
Вода не была таким уж очевидным продуктом - акведуки были не везде и функционировали плохо. Приходилось всегда запасать воду.
Водка долго была фармацевтическим средством - еще в XV в. Только в 1514 г. Людовик XII даровал корпорации торговцев уксусом привилегию гнать водку.
Табак стал известен со времен «свирепых» правительственных запретов - пока не поняли фискальный потенциал (в 1674 г. во Франции) (231). Табак при этом был очень широко распространен - в Европе и в Китае.
Жилище
Изменение материалов происходило медленно и обозначало социальный разрыв. И везде они сосуществовали.
О сельском доме знаем лучше всего по регламентам обычаев сельского строительства - поскольку дом строился или ремонтировался только по решению общины или сеньоральной администрации, которая контролировала доступ к каменоломням (249).
Современные раскопки демонстрируют, что деревни могли даже переезжать с места на место.
Все цивилизации, кроме европейской, были бедны на мебель. Особое внимание почему то - стульям, которые были чуть ли ни роскошью (257). Отопления не было почти нигде. В Китае еще развивалась мебель. Стул тоже был принят - но эта новая манера поведения сочеталась с иной, без стула (260). И это различие между обычной жизнью и официальной (престол, скамья). И сожительство двух форм, стоя и на корточках сосуществовало только в Китае.
Описание всех этих элементов материальной культуры только по принципу бедности и богатства оказывается недостаточным. Эти реальности не были только продуктами необходимости. Мода говорит об этом (298). Человек живет не посто в мире вещей, но в мире вещей и слов.
Распространение Техники
Развитие техники тормозилось обществом с его привычками и моделями поведения. «Техника порой бывала тем возможным, до чего люди не могли дойти и что не могли использовать в полном объеме по причинам прежде всего экономическим и социальным, но также и психологическим… никогда не было просто внутренним развитием техники или науки самих по себе…» (307).
Источники энергии были ключевой проблемой.
Начинает с человеческой энергии - она оценивалась бывало в сравнении с энергией лошади - зарплата соответствующая (307). Кажется, при этом человеческая сила рассматривалась альтернативой и даже препятствием для развития техники и использованию животной силы - особенно в малых сообществах, цитата из иезуитского текста (309). Вообще, похоже подход как к источнику энергии с определенной себестоимостью был не редкостью.
Особенностью экономики была не возможность передачи энергии на расстоянии. Поэтому мельница не стала таким важным элементом экономической организации (337).
Однако именно в XVIII в. накапливаются изобретения, которые дали возможность для индустриальной революции (337).
Металлургия. Позднее появление в Европе (Китай, Дамасск - образцы), но быстрое распространение. Военное значение обеспечивало доиндустриальную концентрацию производства (345).
Технические Достижения
Однако были и достижения - подробно описывает порох, книгопечатание и мореплавание.
Относительно пороха и артиллерии пишет, что она распространилась повсюду, не оказав влияние на границы крупных культурных комплексов (363).
Книга с самого начала была товаром со всеми рыночными последствиями (366). «Нельзя сказать, что книга по-настоящему служила» (367).
Относительно мореплавания не стоит концентрироваться на техническом оснащении и финансовом обеспечении - завоевание морей европейцами обеспечила их храбрость (377).
Деньги
Пишет о несовершенстве рыночных механизмов, слабости денег и сохранении повсюду простейших обменных элементов вопреки рыночным денежным механизмам (410).
Но именно денежное обращение обеспечивало глобальное значение европейской экономики (422).
Металлические монеты страдали тем, что постоянно то утекали, то изымались для тезеврации (426). Бумажное обращение существовало параллельно (известно со времен Египта) (434).
Заключение т.1
«цивилизации создают связи, т.е. порядок, между тысячами благ культуры, фактически разношерстных, на первый взгляд чуждых друг другу, - от тех, что связаны с духовной жизнью и разумом, до предметов и орудий повседневной жизни» (521).
- показать перепады равенства людей. «Как раз такие неравенства, несправедливости, противоречия, большие и крохотные, оживляли мир, непрестанно его преобразовывая в верхних, единственных по-настоящему подвижных его структурах. Ибо один только капитализм обладал относительной свободой движения… Перед лицом малогибких структур материальной жизни (ив неменьшей степени обычной экономической жизни) ему дано было выбирать области, куда он желает и может вторгнуться… Именно это сделало из предкапитализма экономическое «воображение» мира, источник или признак всякого великого материального прогресса и всех самых тяжких форм эксплуатации человека человеком…» (524).
Т. 2: Игры обмена. - Москва: Прогресс, 1988. - 632 с.
Введение
Методологически опирается на Марка Блока и сравнительный метод. Иные науки, кроме истории, позволяют строить модели, то есть почти проводить эксперименты. Поэтому и свой подход описывает как «на полпути между историей… и другими науками о человеке» (6)
Возвращаясь к метафоре многоэтажности экономической жизни находит разрыв между элементарной экономикой и более высоким этажом, рыночных механизмов. «встречающиеся на определенных уровнях правила рыночной экономики, какими описывает их классическая экономическая наука, намного реже действовали в своем обличье свободной конкуренции в верхней зоне - зоне расчетов и спекуляции. Там начиналась «теневая зона», сумрак, зона деятельности посвященных, которая, я считаю, и лежит в основе того, что можно понимать под словом «капитализм». А последний - это накопление могущества(он строит обмен на соотношении силы в такой же и даже в большей мере, нежели на взаимности потребностей), это социальный паразитизм, является он неизбежным или нет, как и множество других явлений» (6).
Орудия Обмена
С точки зрения развития городских рынков Лондон является парадигмальным случаем (25). И там же впервые появляется разрыв между производителем и покупателем - купец появляется самое позднее с XIII в., в первую очередь, в хлебной торговле.
Рынок труда существовал в такой же форме (37). Отмечает при этом, что рынок труда не является изобретением индустриального капитализма.
Лавки стали конкурентами рынков и постепенно завоевывали важнейшее место (46). Рынки и лавки были везде (102).
Смешной случай разносчиков, которые получали очень разные наименования - по причине того, что они не представляли единого социального типа и совокупность из ремесел не поддавалась разумной классификации (60).
На следующем этаже осуществлялась оптовая крупная торговля - ярмарки. И ее сложная структура, поскольку была открыта для всех, не только для оптовых торговцев. + место праздненства. Но открытие прямой беспошлинной торговли отменили преимущество ярмарок, что привело к их сокращению (79). Биржы относит к структурам ярмарки (87).
Первый фондовый рынок в Амстердаме (88). При этом спекуляции оценивает как «совершенно современные», «амстердамские биржевые игры достигли такого уровня усложненности и иррациональности», игра ради игры. Государственные долговые бумаги, акции Ост-Индской компании, расписки, платежные обязательства, ренты. В отношении акций Ост-Индской компании было номинальное владение. Но это лишь начало того, что станет развитым сто лет спустя во время Семилетней войны. Масштаб же в Амстердаме обеспечивало то, что в торговлю были вовлечены не только крупные игроки, но и «мелкота» (90). А в 1695 г. - Королевская биржа в Лондоне. Это и обеспечило развитие бумажных денег.
Рыночные механизмы приводил к тому, что «города на Западе навязывали себя деревням» (123). При этом активность ярмарок, а следовательно, денежное обращение и кредит доказывает, что «движение вперед в XVI в. оказывалось организовано сверху. Все зависело от этого международного обращения на довольно высоком уровне, в некотором роде «воздушного»» (123). Различные явления в экономике, спады и подъемы, при этом, обеспечивались разными частями экономики - то базовой, то высокой. Просвещение же появилось в условиях разрыва в этой системе, параллельного существования и развития рынка и анти-рынка (теневого сектора экономики).
Экономика перед Лицом Рынков
Купцы покрыли весь мир. Важность кредитного и вексельного обращения для замыкания торговых цепей. Исследует формы сотрудничества купцов, семейную, филиальную, пр.
Отдельный случай евреев и армян (143).
(дальше просто листал…)
Подробно о «капитализме» в его терминологии (221).
Явление «вторичного закрепощения» крестьянства в результате капитализма (259). При этом не было разрыва между городом и деревней и происходили постоянные перемещения туда-обратно (297).
Использует много современных экономических моделей на основе цифр для описания процессов.
Итог деятельности доиндустриального капитализма в производстве оценивает как «отрицательный» (368). «Капиталист, т.е. для той эпохи «крупный купец», занятый в многочисленных и недифференцированных видах деятельности, не втягивался решительно в производство», его владение теми или иными активами «всегда зависело от распределения, которое тогда было истинно прибыльным сектором» (369). «Капитализм вторгнется в производственные секторы только во время промышленной революции, когда введение машин так преобразует условия производства, что промышленность станет сектором с возрастающей прибыльностью» (369). Но не будучи привязанным к производству, капитализм легко будет менять на более прибыльные сектора в зависимости от конъюнктуры.
Видимо отсутствие специализации определяет его капитализм и его топографию на вершине рынка. Его зависимость от рынка, но одновременно его неизменное топовое положение. Его единственным конкурентом и сообщником было государство. При этом «более чем сам по себе выбор - который не перестает варьироваться от конъюнктуры к конъюнктуре, от века к веку - превосходство капитализма предопределяет сам факт обладания средствами создавать стратегию и средствами изменять ее» (398).
Капитализм не предполагает определенного «духа» - и идею Зомбарта и Вебера называет «уверткой, чтобы увернуться от [признания] мысли Маркса» (400). Но критикует не схему Вебера, а ее «реальность» как свозящую все причины к одному источнику. Ничто не может быть описано как единственная причина.
Банки не были изобретением Европы, существовали еще в античности и были у мусульман с X-XI в.
Общество, или Множество Множеств
Множество множеств как способ описания истории, где все становится социальным, чтобы вместе сформировать общество.
И такая структура позволяет ему описывать разрывы в развитии разных областей, а также сосуществование прогрессивного и анахронизмов. Ссылается на F.Fourquet, L’ideal Historique, где этот разрыв описан через желание и возможность.
Множественность социальных иерархий (464), множественность обществ (466). В отношении феодального общества - ссылка на G.Gourvitch, Determenisme sociaux et liberte himaine и M.Bloch, Societe feodale.
По вертикали отмечает существование всегда немногочисленной группы привилегированных. И всегда существовавшей. И задает вопросы вокруг этого постоянного положения и главное - причинах их власти. Критика идей социальной мобильности (475). Вслед за Бурдье.
Экономика сохраняла свою роль в процессах социальной мобильности. При этом удивительно, что несмотря на разное экономическое развитие, «социальная конъюнктура, как и заурядная конъюнктура экономическая, движение которой первая повторяет и выражает, обнаруживает тенденцию к синхронности по всей Европе» (481). На примере обновления элиты в XVI в.
Описывает механизмы социального лифта - в первую очередь экономический (который сам по себе, впрочем, был недостаточным). При этом не всегда новое дворянство обнаруживало желание раствориться среди дворянства традиционного. Строили собственную систему на основе собственных социальных связей. Мещане во дворянстве феномен более поздний, в XVII в. вместе с формированием абсолютизма происходит возврат к родовой придворной аристократии. + Контрреформация.
Раздвоение наверху, подобно французскому разделению дворянства мантии и джентри, существовало во всех европейских странах (492).
Крестьянские бунты описывает как классовую борьбу. При этом вопреки стереотипу, они не всегда были бесполезными, несмотря на их интерпретацию как «оскорбления неба» (501).
Два мира бедности - социально приемлемая и нищета и бродяжничество, которое внушало страх (513). И они относительно мало влияли на рынок труда. Некоторые даже оценивают, что они вели к росту з/п, поскольку вовлекали рабочие руки к себе.
Финансы были, в основном, государственными. А финансисты (важная роль) обслуживали государственные деньги, а не частные (отличие от банкиров). Английская финансовая революция была проведена только в условиях национализации всей системы.
Тезис о «незавершенном государстве», которое всегда находилось в ситуации нехватки и потому вынуждено было опираться на окружение (557). «Таким образом, монархия во Франции - и во всей современной Европе - означала все общество» (561).
Критика Вебера (575) и выстраивание географии, которая объясняет подъем протестантских стран экономическими преимуществами дешевизны, кредитом в странах, которые были колониями древнего юга. Но хорошо суммирует теорию Вебера как «некоторое структурное и бесспорное превосходство западного «духа»» (590). и исключение случайностей в этой победе. Для него капитализм есть победа духа и точно не временный и хрупкий миропорядок.
Т. 3: Время мира. - Москва: Прогресс, 1992. - 679 с.
Введение
История есть поток без начала и конца, даже множество потоков. И как справляться… «К счастью историки уже имеют опыт того, как противостоять избыточности. Они упрощают ее, расчленяя историю на секторы (история политическая, экономическая, социальная, культурная). Главное же - они учились у экономистов тому, что время можно расчленить на базе разнообразных временных характеристик и таким образом приручить его, сделав в общем поддающимся изучению: существуют временные характеристики длительной и очень длительной протяженности, изменения конъюнктуры замедленные и менее замедленные, сдвиги быстрые, а иные - и мгновенные, причем зачастую самые кратковременные обнаруживаются легче всего» (8). А есть «мировое время» - то которое не включает белых пятен, в которых мировые - скорее даже у него глобальные - процессы не определяли жизнь, могли откликнуться, но всегда через свой местный образ жизни (эти белые пятна определяли тему первого тома). «Надстройка глобальной истории: оно было как бы завершением, словно созданным и вознесенным силами, действовавшими ниже его уровня, хотя его весомость, в свою очередь, отзывалось на базисе» (8).
Время для него «противник», с ним нужно совладать, расчленить и приспособить.
Членение Пространства и Времени в Европе
Отличает «мировую экономику» и «мир-экономику» (это как бы самодостаточный экономический ареал, концептуальная основа у фон Тюнена, Изолированное государство). В отношении последней приводит пример средиземноморского района - и при этом любопытно, что его экономическое единство «по правде говоря, строилось сверху» (14). Дает 3 критерия такого «мира-экономики» (18). Концентрическая структура. При этом периферия географически оказывалась в центре (35).
С XV по XVIII в. государство не было столь все-проникающим. И его миры-экономики пренебрегали государственными и административными границами. Но при этом в центре такого мира-экономики всегда стояло незаурядное и сильное государство (45). Даже в Венеции XV в.
Противопоставляет им империи - со ссылкой на Валлерстайна (это его концепция мира-экономики) - «всякий раз, как мы имеем дело с империей, это означает, что лежащий в ее основе мир-экономика не смог развиться, что он бывал остановлен в своей экспансии» (49).
Война как часть экономики. Множество типов войн - со ссылками на тексты (51).
Мир-экономика определяется также культурным единством (хотя культурные и экономические центры могли быть разнесены, напр. Венеция и Флоренция). Приводит любопытный пример векселя, который нигде не распространился за пределами христианского мира (61).
При этом влияние европейской экономики очень рано перешагнуло самые смелые границы - делает этот вывод на эффекте флуктуаций европейских цен, конъюнктуры (70).
Время распределяет на вековые циклы и последовательно описывает его вершины (72). К которыми прибавляет циклы Кондратьева (76).
Чтобы завершить этот подход «следовало бы шаг за шагом построить типологию вековых периодов - тех, что двигались вверх, тех, что шли вниз, и кризисы, которые отмечали высшие точки этих периодов. Ни ретроспективная экономика, ни самые рискованные исторические исследования не послужат нам поддержкой в такой операции. А сверх того вполне возможно, что последующие исследования попросту оставят в стороне эти проблемы, которые я пытаюсь сформулировать» (81). Кризисы у него означают начало распада каких-то там структур - такой разрыв является следствием накопления случайностей.
При этом подъемы-спады были скорее противоположными в зонах белых пятен этих миров-экономик: рост увеличивал бремя на традиционные хозяйства, а спад увеличивал их роль в общей экономике.
Экономики с Доминирующим Городским Центром
Амстердам как парадигмальный пример формы капитализма а исследуемый период.
Периферия могла удерживаться в зоне влияния центра только насилием, или - колониализмом (268).
Национальные Экономики
«Национальные рынки должны были, с соблюдением первенства, развиться в центре или вблизи от центра мира-экономики, в самых сетях капитализма. Что существовала корреляция между их развитием и дифференциальной географией, которую предполагало прогрессировавшее международное разделение труда» (281). Политическая воля при формировании национальной экономики.
Это зона формирования внутреннего спроса, который определяет экономический прогресс.
«никакая человеческая группа не может жить, а в особенности выжить и воспроизвести себя, если она не насчитывает по меньшей мере четыреста-пятьсот индивидов» - со ссылкой на L.Chevalier, Demographie generale (283). И начиная с него описывает иерархию экономических единиц.
В отношении Франции причиной ее экономического отставания называет большие пространства, «чрезмерность» (319).
Россию описывает как самостоятельный мир-экономику (453). До царствования Петра.
Промышленная Революция и Экономический Рост
Предыдущее описание заканчивает сравнительным равенством доходов на душу населения в Европе и в остально мире до 1800 г. Теперь этот разрыв колоссальный. Отсюда и интерес к промышленной революции (которая продолжается), как условию, в котором этот разрыв образовался.
На примере Англии. Соединение революций в различных секторах (среди основных - с/х, торговля, х/б + демография).
Фактор, который утратил часть своего престижа в качестве главного в промышленной революции - это техника (584). «Изобретение в общем-то опережает способности промышленности; нов силу самого этого факта оно часто падает в пустоту». Ссылается на Поля Бэроша в том, что «в течение первых десятилетий промышленной революции» экономика определяла технику, а не наоборот (585).
Соотношение с понятиями индустриализации, модернизации.
Заключение
Возникновение явлений капитализма за долго до промышленной революции. И по всему миру.
«Худшая из ошибок заключается еще в утверждении, будто капитализм - «экономическая система», и ничего более, в то время как он живет за счет общественного строя и, будучи соперником или соучастником, находится на равных (или почти на равных) с государством… - и так бывало всегда. Капитализм извлекает выгоду также из всей той поддержки, какую оказывает прочности социального здания культура, ибо культура, неравным образом распределенная, пронизанная противоречивыми течениями… отдает лучшее, что в ней есть, на поддержание существующего порядка. Он держит в своих руках господствующие классы, которые, защищая капитализм, защищают самих себя» (643).
Различие между капитализмом и рыночной экономикой (649).
Комментариев нет:
Отправить комментарий