...Страх Повторения в Поэзии у Блума...

 Харольд Блум. Страх влияния: Теория поэзии; Карта перечитывания: пер. с англ. С. А. Никитина. — Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та при участии Ин-та гуманит. практик: CEU, 1998. — 351 с.

Клинамен, или Поэтическое Недонесение

• Поэтический импульс как поиск "правильного" прочтения предшественника, и его ревизия, в итоге.

Тиссена, или Дополнение и Антитеза

• С референсом на Гете и Ницше — говорит, что поэтическое не отрицает предшественников, а с желанием инкорпорирует.  Гете: "Не все ли достижения предшественников поэта и его временников по праву принадлежат ему?  Почему бы ему не срывать цветы там, где он их находит?  Только присваивая богатства других, вносим мы велике в бытие" или "Мир начинает воздействовать на нас, как только мы родились, и это воздействие продолжается вплоть до него конца.  Так что же можем мы назвать нашим собственным, кроме силы, энергии, воли?" (47).
• Манн признавался в страхе, когда получил Игру в бисер Гессе в тот момент, когда трудился над тем, что его должно было увековечить: Всегда страшно неприятно, что есть еще кто-то на земле.  Ссылка на Фрейд и будущее, в котором Манн разбирается со страхами влияния.  Цитата, в которой описывается детская отсылка к отцу как мощный драйвер поэта.  "В этом отрывке есть все, что важно отношении эфеса и предшественника, все, кроме важнейшего — неустранимой меланхолии, страха, которым делает неизбежным недонесение" (49).
• Манн знает, что невозможно писать роман, не вспоминая другой роман.  "Всякая деятельность, — настойчиво утверждает Ницше, — нуждается в забвении" — и цитирует Гете, заметившего, что человек действия всегда бессовестен".  Но и тут автор видит диагноз страха влияния.
• Исследует отношения поэта с музой как желания пророчества и страха того, что поэт лишь поседений ряду пророков, которых освятила та же муза.  "Свою" музу поэт приукрашивает, считая ее уникальной.  "Фрейд сухо замечает: "Сильное желание в бессознательном какой-либо незаменимой вещи часто разрешается бесконечными повторениями в действительности", и тот образец особенно часто встречается в любовной жизни большинства поэта или, быть может, всех мужчин и женщин постромантической эпохи, наказанных сильным воображением" (55).
• Со ссылкой на Фрейда описывает семейный роман долга/искупления/нежности/похоти и т.д. по отношению к отцу (защитой отплатить за рождение) и к матери (став своим собственным отцом).  И смещает эту схему с фаллического отцовства на "приоритет", "ведь товар, с которым имеют дело поэты, их авторитет, их собственность, превращается в приоритет.  Они овладевают приоритетом, становятся тем, че были сперва только по имени.  В самом деле, они все следуют прозрению Валери, настаивавшего на том, что человек сочиняет, абстрагируя, уводя, изымая созданный им предмет из космоса и из времени, так чтобы его можно было назвать роим собственным, местом, где никакой преступление против собственности не дозволено.  Всн романы-поиски эпохи пост-Просвещения, т.е. Романы-поиски всевозможных вариантов романтизма, это поиски новой возможности зачатия своего собственного "я", превращения в свой собственный Великий Оригинал" (56).
• (Не смог читать — что-то, вроде, толковое, но написано невозможно тяжело и безвкусно).