Загадки трактата начинаются с первой фразы и нарастают беспросветно; именно от их плотности, множества их не замечают. Первая фраза — Die Welt ist allers, was der Fall ist. Fallen, английскоe fall — «падать», как выпадать, случаться. Лат. саsus, по-русски тоже говорят «казус», вот такой случился казус (казус — это и есть «случившееся») имеет еще значение судебного дела, как в песне «беда приключилась», «случилось» или «упало» в смысле «свалилось на голову». То, что свалилось на голову, что выпало как номер в лотерее или доля при дележе [...] Der Fall, то, что выпало, die Tatsache, совершённое дело, отождествляются и определяются так: Bestehen von Sachverhalten, наличие обстоятельств, букв. их со-стояние, как мы говорим «состояние в наличии». «Выпадение, случание» предполагает поле ожидаемого, поле возможностей: вот, выпало, со-стоялось, могло не случиться или составиться иначе; т.е. здесь не простое тупое позитивистское обнаружение, как слепой крот натыкается на твердое и потом догадывается, что это, а уже расписанный заранее — каким образом? образом нашего ожидания? нашей готовности? — веер, диапазон возможных выпаданий. — Но в рулетке это так, а в мире может быть всё что угодно, любая возможность, какая разница, какой интерес, что выпадет сначала одна, потом другая? Первая фраза трактата перевертывается: не «мир» определяется через то, что выпадает, а всё, что мы видим, воспринимаем, с чем сталкиваемся, МИР делает казусом, случаем, историей, судебным процессом, во всяком случае не безразличным, идущим в дело. Мир и выпадение на долю принадлежат друг другу, мир делает так, что мы жадно смотрим, на каком номере остановится рулетка. Мир делает всё нумерованным, мерным, вводит отчетливость меры, велит отмеривать, отмерив сначала сам.
(Витгенштейн, 6.9.1994)
Комментариев нет:
Отправить комментарий