Notes

Из статьи "Балетная касса" А.Мокроусова (Деньги, 14/12/2009)

В историю культуры Сергей Дягилев вошел как организатор двух важнейших феноменов. В России он знаменит объединением художников "Мир искусства", журналом и серией выставок под тем же названием. В Европе — "Русскими сезонами", а также выросшей из них труппой Les Ballets Russes, "Русские балеты", чье столетие отмечается в этом году (сам Дягилев вел отсчет их истории с 1906 года).

В историю финансов Дягилев мог бы войти как самый злостный неплательщик в сфере искусства. Его долги были многочисленны, желание их реструктурировать — слабо, так что в его адрес непрерывно подавались судебные иски, за ним охотились и сотрудники, и кредиторы, но Дягилеву было хоть бы что.

Журнал "Мир искусства" (вышедший в ноябре 1889 года), субсидировать журнал стал лично император Николай II. Это произошло благодаря художнику Валентину Серову. Тот рисовал портрет государя и, развлекая его беседой, сказал между делом, что товарищи-художники испытывают сложности в благородном деле. Император повелел выдать субсидию на три года. Правительственную поддержку получал и его главный конкурент, журнал "Художественные сокровища России",— те же 15 тыс. в год плюс отдельно — на издание книг.

Первый балетный сезон (начал возить с 1907 года) в Париже хоть и имел успех у публики и критики, в финансовом отношении оказался разорителен. Дягилев отдал своему парижскому компаньону, антрепренеру Габриэлю Астрюку, только половину долга в 76 тыс. франков. По решению суда тот получил декорации, костюмы и прочие предметы, принадлежавшие труппе, включая партитуры и оригинал знаменитой серовской афиши с парящей Анной Павловой.

При этом Дягилев и тут получил поддержку российской казны (в целях закрепления дальнейшего развития успеха русской музыки за границей). Сергей Дягилев вступил в борьбу за бюджетные деньги с дирекцией императорских театров, возглавляемой его "злейшим другом" Владимиром Теляковским. В результате интриг уже через неделю, 15 апреля, в Петербург из Царского Села отправилась телеграмма: "Прошу отменить разрешенную мною субсидию Дягилеву. Николай".

Спонсоров грел заграничный успех. Когда Дягилев рассорился с Вацлавом Нижинским после его скоропалительной свадьбы, танцор получил в 1914 году фантастическое предложение от директора Парижской оперы: контракт на три года из расчета четыре месяца выступлений в год — за 90 тыс. франков. Здесь стоит упомянуть, что Пикассо в 1917 году просил всего лишь 5 тыс. франков за всю подготовку балета "Парад", по степени новизны не уступающего "Весне священной". Нижинский тем не менее колебался, хотя уже существовал проект контракта на гербовой бумаге, датированный 30 мая 1914 года. Знаменитый танцовщик так его и не подписал.

Однако создателям балетов Сергей Дягилев был готов платить даже больше. Когда в 1914 году началась работа над "Легендой об Иосифе", Дягилев предложил 100 тыс. франков авторскому трио — либреттистам Гуго фон Гофмансталю, графу фон Кесслеру и композитору Рихарду Штраусу. Плюс отчисления с лондонских спектаклей. В какой-то момент Дягилев, видимо, решил, что деньги — это все, и стал настаивать на своих условиях постановки. Вместе с балетмейстером и танцовщиком Михаилом Фокиным он возражал, например, против возвращения в труппу Нижинского. Но немецкий триумвират авторов "Легенды" проявил невиданную жесткость: либо Нижинский участвует в "Легенде", либо мы возвращаем аванс.

Трудно сказать, что именно заставило Дягилева уступить. То ли нежелание терять громкие имена соавторов, то ли боязнь, что балет уйдет к конкурентам, то ли страх молоденькой жены Фокина лишиться яркой партии... Нижинского в труппу пообещали вернуть, хотя в итоге Иосифа станцевал новый дягилевский фаворит Леонид Мясин.

По накалу страстей премьера «Парада» в 1917-м была сравнима только со скандалом на «Весне священной» (костюмы Пабло Пикассо, Лидия Соколова в роли Американской девочки, Леон Войциховский — Французского менеджера)

После Первой мировой войны Дягилев, спасая предприятие от экономического краха, вывел труппу на сцены лондонских мюзик-холлов. Публика в мюзик-холлах была готова к классическому балету. В знаменитом парижском "Фоли-Бержер", не стесняясь, показывали заимствованные (фактически украденные) из постановок "Русского балета" па-де-труа. В начале прошлого века с авторскими правами было сложно — юриспруденция только разрабатывала основные положения в этой сфере. Сильно страдали, к примеру, композиторы — так, права Игоря Стравинского в Америке долгое время не были защищены. Дягилеву же приходилось выкупать права на год или пять лет, иногда с точным указанием стран, где будет исполняться музыка или даваться балет. С другой стороны, он в контрактах запрещал постановщикам и танцовщикам заниматься какой-либо деятельностью в тех городах, где выступал "Русский балет".

В это время изменился и состав меценатов Сергея Дягилева. Появились нувориши — такие, как Коко Шанель. После войны скромная швея-модистка получила баснословное состояние по завещанию скончавшегося любовника. Денег на дягилевские проекты она тратила массу, хотя сама поддержка выглядела как кредиты. Во многом благодаря дягилевскому окружению, людям искусства и интеллектуалам, Шанель в итоге стала тем, кем стала: дамой, просвещенной во всех отношениях.

Финансовая отчетность "Русских балетов" хранилась, судя по всему, лишь в одном месте — в голове самого Дягилева. Как-то фискальная служба Парижа все же заинтересовалась его бухгалтерией, ради чего отправилась в отель "Континенталь" с вопросом-просьбой: нельзя ли, дескать, взглянуть на гроссбухи. Сергей Дягилев вынул тогда из кармана миниатюрную записную книжку, где было зафиксировано: такси — 3 франка 50 сантимов, Пикассо за декорации —10 тыс. франков, завтрак —14 франков...

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1286089