...Возникновение Существующего из Другого у Левинаса...

 Левинас, Эммануэль (1905-1995). Время и другой = Le temps et l'autre / Пер. с фр. А. В. Парибка. — СПб.: Высш. религиоз.-филос. шк., 1998. — 264 с.

Одиночество акта-существования

• Мы предстаем во взаимодействиях как целостность, "я есть монада".  Но только в качестве акта-существования, акт-существования обеспечивает целостность я.  "А не потому, что я содержу в себе нечто, что не могу передать" (27).  Это какое-то внутреннее отношение к себе.  И даже вопреки первобытному мышлению, где в отношении отчуждаешь себя — по крайней мере "современное создание так просто от своих тайн и своего одиночества не отречется" (28).
• И одиночество и есть "нерасторжимое единство существующего и его дела существования".  Слияние существующего с актом-существованием называется гипостазисом.  И наука исходит из его уже завершения.  Проблема его увидеть, понять, что до него.

Акт-Существования без Существующего

• Акт-существования не имеет ни субъекта, ни объекта.  Это инстанция, которая возникает после того, как существующее полностью исключено из бытия.  Он безличен.  И выражается глаголом (типа "смеркается").  И как глагол он избегает места сущего, которое уже имеет личность, или что-то от личности.  И как глагол его нельзя утверждать, но значит и нельзя отрицать.  Это "стихия бытия" (33).
• "Ничто оборачивается актом-существования" (34).  Это есть у Хайдеггера: "его ничто присущи своего рода деятельность и бытие — ничто ничтожит; оно не покоится.  В порождении ничто оно утверждает себя".
• Ничто непобедимо и не отменимо.  Самоубийство казалось последним шансом в борьбе с абсурдом сущего.  Но Гамлет создает ситуацию невозможности "не бытия", даже через самоубийство совладать с абсурдом невозможно. Не потому бытие зло не потому, что конечно, а потому что безгранично.  Angst, тревога у Хайдеггера — это "испытываемое ничто".

Гипостазис

• Появление "чего-то, что есть" несет при себе акт-существования как свое определение.  Акт-существования принадлежит ему, подвластен — и эта власть над актом-существования делает существующего одиноким.  "Появление существующего и есть конституированное в акте-существования… власти, свободы" (38).  Самоотожествление существующего делает его монадой и одиночеством.
• Я определяется этим гипостазисом в акте-существования. И избегает противоречия между субстанцией и атрибутом.  И оно вне времени.  Дальше этот гипостазис может "переживаться" — время Канта или Бергсона.  Мы полагаем настоящее как власть существующего над актом-существования и ищем переход от акта-существования к существующему.  Это не про переживание, даже не феноменология.
• Власт на актом-существования есть свобода, первая свобода — "пока еще не свобода выбора, а свобода начала.  Теперь есть существование, исходящего из чего-то. Эта свобода заключена во всяком субъекте в силу того обстоятельства, что субъект, существующий, есть" (40).

Одиночество и Гипостазис

• Одиночество возникающее из гипостазиса, из начала — не только отчаяние, но и мужество и гордость.

Одиночество и Материальность

• Но свобода и обречённость на себя, самовозвращение.  Это материальность существующего.  "Я — это неотвратимо Я Сам" (44).

II

• "Материя — несчастья гипостазиса.  Одиночество и материальность нераздельны.  Одиночество не несет высшее беспокойство, открывающееся существу, когда все его нужды удовлетворены.  Это не особое переживание бытия-к-смерти, но, так сказать, спутник повседневного существования с его неотвязной материей.  В той мере, в какой материальные заботы проистекают из самого гипостазиса, выражают само событие свободы нас как существующих, повседневность отнюдь не есть падение, отнюдь не выглядит предательством по отношению к нашему метафизическому предназначению, но исходя из нашего одиночества, составляет само его завершение и бесконечной важности попытку ответа на глубинное несчастье.  Повседневность стоит в заботе о спасении" (49).

Повседневность и Спасение

• Повседневность как распутывание уз между Я и Самим Собою.  Разрывание обреченности на себя.  И потому не является снижением бытия.

Спасение посредством Мира.  Пища

• Хайдеггер все назвал системой орудий.  Но прежде орудий мир поставляет пищу.  Всеобщее потребление.  И в этом субъект выходит из себя, соотносится с объектом.

Трансцендентность Света и Разума

• Знание и свет разделяют объекты, но одновременно соединяют их в одном поле.

III

• Мир предлагает субъекту соучастие в акте-существования, а именно пользование, и, следовательно, позволяет ему существовать в отдельности от себя…  Всякое пользование есть также и ощущение, то есть знание и свет.  Здесь вовсе не исчезновение себя, а забвение себя и как бы первое самоотречение" (64).

Труд

• Противопоставление труда по добыванию пищи и по производству орудий.  В современных машинах "куда больше поражает их предназначенность для уничтожения труда, нежели для того, чтобы быть инструментами, рассмотрениям чего ограничился Хайдеггер" (66).

Событие и Другое

• Смерть есть предел мужественности человека.  Не в том смысле, что есть предел сил.  А в том смысле, на границе смерти мы больше не можем мочь, "субъект утрачивает свое субъективное властвование" (74).  С актом-существования может случиться событие, которые мы уже не берем на себя.  И приближений смерт — это вступление в отношения с другим.
• А это означает, что возникает множественность существующих.  "В акте-существования существующего (до сих пор ревниво бравшийся субъектом на себя и проявлявшийся в страдании) вкрадывается множественность" (75). Распадается существующее и акт-существования.
• И в смерти возможна связь с другим.  И предлагает анализировать в терминах любви, эроса.  Проект в рамках этой связи не возможен.  "Будущее — это не то, что схватывается, а то, что сваливается на нас и завладевает нами" (76).

Другое и Другой

• Противоречие между потерей и сохранением Я в акте смерти решает через этический императив — принять событие, в котором субъект больше не может мочь.

IV

• Событие встречи смерти.  "Это грядущее (futur) смерти определяет нам будущее (l'avenir) в той мере, в какой будущее не есть настоящее…  Если постигать время исходя из такого понимания будущего, надо распрощаться с временем как "подвижным образом неподвижной вечности" [в Теме. — Приме. пер.]" (85).
• "Бергсоновское понимание свободы через длительность преследует ту же цель.  Но в ней настоящее сохраняет власть над будущим, ибо длительность есть творчество…  творчество предполагает открытие в тайне.  Сама по себе тождественность субъекта этого дать не может" (86).

Власть и Отношение с Другим

• Такое отношение со смертью, в котором мочь невозможно, но Я сохраняет себя ставит прошлому определения.  По сути это это дать субъекту определение, основанное на его пассивности, властвование без мужества, без возможности мочь.
• Отношение с другим исключает сосуществование в одном пространстве, это не alter ego.  Он есть то, что я не есмь.  Пространственных отношений здесь нет, симметрия не возможна.  Нет пространства и нет понятий.  Дюркгейм ошибался в понимании другого, когда спрашивал, почему добродетель возможна по отношению к другому, а не к себе.  "Разница между любовью к нижнему и правосудием в этом-то и заключается: любовь к ближнему предполагает предпочтение себе другого, а с точки зрения справедливости, никакого предпочтения быть не может" (89).

Эрос

• Пол есть другой.  Отношения с женским сохраняет инаковость как тайну, а не как полное слияние.  Событие сосуществование с тем, что скрывает себя. Эта скрытость = целомудрие.  "Другой — это не встретившееся нам существо, нам угрожающее или стремящееся нами завладеть.  Не поддаваться нашему могуществу — не означает еще обладать большим, сравнительно с нами, могуществом.  Все его могущество заключается в бытии другим" (95).
• Другость определяется не через альтернативную свободу, тождественную моей, отношение двух свобод ведет (диалектика раба и господина) к уничтожению одной свободы или взаимообращению их.  "Я полагаю не иного существующего, противостоящего мне, но другость" (95).
• Предлагает противоположное направление в типологии света/сознания и женского.  Женское уходит вниз, скрывается.  Но не становится ни подсознательным, ни бессознательным.  Слово "тайна" нравится.
• Феноменология этого взаимодействия — через ласку, как поиск чего-то неведомого, не сводимого к наслаждению.

Чадородие

• Еще один событием с другим является отцовство — не воспроизведения себя, а наслаждение другим, в котором нет воли.