Фуко, Мишель (1926-1984.). Интеллектуалы и власть: [Избр. полит. ст., выступления и интервью] / Пер. с фр. С. Ч. Офертаса. - Москва: Праксис, 2002- (ОАО Тип. Новости)
Интеллектуалы и Власть, 66-81
- На удивление Фуко на удивление одного из гошистов на участие Делеза в политической борьбе, Делез отмечает изменение соотношения теории и практики. Раньше практика была либо следствием, либо основанием теории. Это отношения «тотализации». А теперь - «более частные и фрагментарные» (66). Теория становится средством соединить практики, а практика - средством перехода от теории к теории. Теоретик больше не может быть представителем. Действует «всегда некое множество, даже в говорящей и действущей личности. Мы все группки… есть лишь действие действие теоретическое, действие практическое, находящиеся в отношениях перехода и сплетения» (67).
- Фуко обозначает факторы политизации интеллектуала - он отвергнут капитализмом и носитель истины - «интеллектуал говорил истину тем, кто ее еще не видел, и от имени тех, кто не мог ее сказать» - роль сознания и красноречия. Но теперь масса обладает сознанием и может говорить. Интеллектуал же относится скорее к машине власти и подавления этого голоса. А потому его роль «бороться против всех видов власти там, где он сам представляет собой сразу и объект, и орудие: в самом строе «знания», «истины», «сознания», «дискурса»» (69). В такой форме теория станет практикой, практикой борьбы, конечно. Разоблачая власть там, где ее не видно, без тотализации. Но дальше ««Теория» - это система такой борьбы на местах» (69).
- Слов им пока не хватает - и Делез подхватывает с метафорой инструментов, что тут же скидывает разговор опять в проверку теории практикой - а иначе «теория ничего не стоит или же ее пора еще не пришла», да и теоретик, когда использует свои теории в практике «перестает быть теоретиком». И отсылает к Прусту и его метафоре текста как очков для взгляда на мир. Интуиция уже есть - «Теория - не то, что тотализует, а то, что множится , и то, что множит» (70), но механизма нет.
- «Говорить за других - это подлость» (70), т.е. «теория требует, чтобы люди, которых что-либо затрагивает, на практике стали говорить сами за себя» (71).
- Власть как неизвестный феномен. «Всякая борьба разворачивается вокруг конкретного очага власти, одного из тех бесчисленных мелких очагов…» (76). Называние - есть первая форма борьбы. «Дискурс борьбы не противопоставляет себя бессознательному - он противопоставляет себя тайному… По поводу «скрытого», «вытесненного», «несказанного» существует целый ряд двусмысленностей, позволяющих без усилий «подвергнуть психоанализу» то, что должно быть объектом борьбы» (77). В частности - противопоставляет письмо как средство борьбы теории письма как вытесненного.
- Неожиданная тема справедливости у Фуко в вопросе множественности точек сопротивления: «Если борьба ведется именно против власти, то в таком случае все те, над кем власть осуществляется как несправедливость, кто ее считает нестерпимой, могут вступить в борьбу там, где они находятся, и исходя из их собственной деятельности (или бездеятельности)» (79).
- «Всеобщность борьбы осуществляется, безусловно, не в виде той тотализации, о которой Вы только что говорили, не в качестве теоретической тотализации под видом «истины». Форму всеобщности борьбе придает сама система власти, все виды осуществления и применения власти» (80).
О Природе Человека. Справедливость против Власти
- В интродукции - метафора «рабочих, роющими в горе один туннель при помощи различных инструментов, каждый со своей стороны, и даже понятия не имеющими о том, что они скоро встретятся» (81).
- Хомский предполагает «природу человека» - способность к сложным познавательным структурам, выраженным в языке, но превосходящим его. Предполагает наличие творческого начала внутри системы правил, не сводимого к этим правилам. В т.ч., находит это начало во второй субстанции у Декарта. Фуко на это выражает одобрение, но комментирует, что у Декарта такого нет, скорее у Паскаля и Лейбница, в т.ч. у последнего: «представление о том, что в глубине ума воссоединяется сеть логических отношений, которая в определенном смысле составляет рациональное бессознательное сознания, видимую, но еще не проясненную форму разума, которую монада или индивид мало-помалу развертывает и благодаря которой он включает в себя весь мир целиком» (94).
- Фуко формулирует требования в истории познания: 1 - (спасение субъекта) атрибуция - место, время и «авторство» (в отношении неперсональных явлений устанавливались категории, обычая, привычки и т.п. и им отводилась отрицательная роль по отношению к «подлинному своеобразию» изобретателя), связанная с принципом суверенности субъекта; 2 - (спасение истины) истина не создается историей, но существует скрытая до нее, раскрывается постепенно в истории, «история истины оказывается историей ее постоянного запаздывания, ее провала или же историей исчезновения препятствий, которые вплоть до сегодняшнего дня мешали ей выйти на свет. Историческое измерение познания всегда отрицательно по отношению к истине» (96). Эти требования согласуются: «явления коллективного порядка, общего мышления, предрассудки, связанные с мифами некоего периода, представляют собой препятствия, которые субъект познания должен преодолеть для того, чтобы наконец достичь истины; для того чтобы открывать, он должен занять отстраненное положение» (96). Свою работу определяет как «заменить в познании историю открытий перестройкам понимания» (97).
- Предостерегает Хомского от того, чтобы определять человеческую природу - при том что она не реализована в современном мире - в терминах этого мира (122).
Власть и Тело
- Необходимым условием жизнедеятельности монархии было тело короля. В XIX в. - тело общественное. «Это тело как раз и требует защиты». На смену методам исцеления приходят предписания. Так «уничтожение посредством казни заменяется методами обеззараживания: криминологией, евгеникой, изоляцией «вырожденцев»» (161).
- Общественное тело формируется не консенсусом, а « вещественным осуществлением власти на самом теле индивидов» (162). Но сопротивление возникает моментально, притязание на свое тело возникает немедленно вслед за воздействием власти на тело. «Власть проникло в тело, но оказалась «подставленной» в самом теле» (162).
- Против понятия утилизации. Сопротивление одновременно с подавлением. «Нужно принять неопределенность борьбы… Но это не значит, что она однажды не кончится…» (163).
- Марксизм и критика идеологии предполагает классического субъекта, наделенного сознанием, которым и завладевает власть. При этом предполагается прямое воздействие на тело в процессе труда. В отношении этого Фуко отмечает, что «несмотря на то, что сегодня протесты и требования являются скорее жалобами и протестами наемного тела, чем требованиями наемного труда» (165).
- «На изучении механизмов власти, инвестируемых в тела, в жесты, в способы поведения, необходимо строить археологию гуманитарных наук» (169).
Политическая Функция Интеллектуала
- Описывает интеллектуала-специалиста. Эта фигура «спаять» «те достаточно близкие категории, которые оставались разобщенными. Ведь до этого интеллектуал был по преимуществу писателем: всеобщей совестью, всеобщим субъектом, и он противопоставлял себя всего лишь специалистам на службе государства или капитала, то есть инженерам, должностным лицам, преподавателям… [писательство перестает быть признаком интеллектуала] Тогда стали складываться условия для горизонтальных связей от знания к знанию, от одной точки политизации к другой, и таким образом государственные служащие и психиатры, врачи и социальные работники, сотрудники лабораторий и социологи - каждый на своем собственном месте - смогли путем взаимного обмена и взаимной поддержки участвовать во всеобщей политизации интеллектуалов» (203). Исчезает институт писателя и возникают университеты как «пункты обмена».
- Фигура Оппенгеймера (203).
- Генеалогия универсального интеллектуала - «от юриста, законника, от того, кто власти, деспотизму, деспотизму и бесцеремонности богатства противопоставляет всеобщность правосудия и справедливость идеального закона» (203).
- Определяет «интеллектуала в политическом смысле» - «кто использует свое знание, свою специализацию, свою связь с истиной ради политической борьбы» (204). Основанием для стратегической роли становится ответственность, которую «волей-неволей» приходится брать на себя таком специалисту. Политическая роль зависит от трех признаков: особенность классового положения (мелкий буржуа на службе у капитализма, «органический» интеллектуал из пролетариата); особенность условий жизни и труда (которым подчиняется или против которых бастует); особая политическая роль истины в обществе.
Что такое Просвещение
- Анализирует Канта. И его определение Просвещения через совершеннолетие, которое оформляет при этом через формулу - повинуйтесь и можете рассуждать сколько угодно. Формула соотносится с формулой свободы совести - свобода мысли при условии исполнения обязанностей. Но Кант переворачивает нашу свободу совести - свобода говорить в общественной жизни при исполнении обязанностей в жизни частной (340) - связано с особым пониманием частного и общественного. Просвещение становится проектом всеобщей («вне всякой частной цели») свободы использования разума в публичном пространстве. И проблемой, вопрошанием становится публичный характер. И Кант предлагает «договор» с властью.
- Эта работа Канта - первая работа философа в связи с актуальностью момента, связи с историческим запросом. Современность не как эпоха, а как способ видения реальности, ethos (344).
- Этос современности через Бодлера.
Третий том. Что такое «наказывать»?
- Перенос акцента с «права на наказание» на средства наказания и их рациональность (34). Не отрицает важность исследования права на наказание - и ссылается на Ницше, который указал на то, что сейчас «мы уже точно не знаем, что мы делаем, когда наказываем, и не знаем, что - по сути и в принципе - может оправдать наказание; все складывается таким образом, словно мы практикуем наказание, наделяя ценностью известное количество «выпавших в осадок» гетерогенных идей, относящихся к различным биографиям, к отчетливо различающимся моментам, к несходящимся рациональностям» (35). Он исследует процесс «наделения смыслом» наказания.
- Критикует правосудие за то, что решение вопросов о виновности делегирует психиатрии. Хотя между «проблематикой психиатрии» и «тем, что требуется самой практикой уголовного права в отношении ответственности» нет противоречия. Но есть гетерогенность, которая препятствует возможности одной воспользоваться другой. Но сегодня она облегчает - «позволяя оставить нерешенным вопрос - знаем ли мы, что такое наказывать?» (36). «Медикализация правосудия постепенно приводит к исключению уголовного права из судебной практики» (формулировка спрашивающего, 40).
- Усиливающаяся нормализация в обществе ставит вопрос о необходимости тюрьмы - можно представить ситуацию, что нормализующие институты заменяют тюремное заключение.
- Вопрос - не приведет ли развитие концепций наказания к устранению вины как регулятору общественных отношений. И Фуко: «Я считаю, что вопрос здесь не в том, может ли общество функционировать без виновности, но в том, может ли общество способствовать функционированию виновности в качестве организующего и основополагающего принципа права» (39).
- «Я считаю, что на самом деле уголовное право является частью социального взаимодействия в тако мобществе, как наше, и это не нуждается в маскировке. Это означает, что индивиды… должны считать себя и друг друга субъектами права». А это трудно, легче свести правовое положение к набору психических импульсов и отправить к психиатру для вынесения диагноза. Общественные институты должны способствовать признанию субъекта права, а не скрывать этого.
Комментариев нет:
Отправить комментарий