Зубов, Василий Павлович (1900-1963.). Из истории мировой науки: избранные труды 1921-1963 / сост., вступ. ст. М.В. Зубовой. — Санкт-Петербург: Алетейя, 2006. — 612 с.
- Все — и единство, и иерархия. Диалектика единичного и множественного — вместе и в дискусси с Гегелем. "Действительность и иерархична и едина. Это значит, что она — единая целостная ткань, в которой однако нельзя двигаться произвольно по всяким направлениям непрерывно. Движение в ней есть процесс необратимый: непрерывно можно двигаться только от периферии к центру. От центра же к периферии — это движение абсолютно случайно, иррационально и прерывно. Он происходит "вдруг" или мгновенно… Говоря конкретно, от природу к Богу — путь непрерывен, от Бога к природе — он же прерывен. С высоты логической идеи между ней и конкретной природой — попасть, природы нет вовсе. Но перенесясь в сосредоточие природы, мы видим, что этой пропасти нет. Природа есть сама логическая Идея, а не ее тусклый отблеск. С одной стороны, Идея бесконечно превосходит природу. С другой — говоря словами Фауста, — "в красочном отблеске мы имеем жизнь" и, добавим, имеем целиком; сама жизнь в нем присутствует, присутствует так, что Жизнь-Идея может быть зрима чувственными очами…" (36). Нет антитезы натурфилософа и ученого — "абстрактная мысль о природе "натурфилософа" и голая эмпирия "ученого" могут мылиться для него лишь как дурные фикции, в конце концов мыслимые лишь как предельные понятия. На деле умозрение всегда насыщено чувственным восприятием и чувственное восприятие проникнуто мыслью" (36).
- Занимается выявлением прафеномена — прарастение и праживотное, и даже правору для обоих. Как из этой формы возникает все разнообразие, изучает метаморфозы. И эта метаморфозам может быть и метаморфоза во времени (дарвинизм) и метаморфоза идеальная сверхвременная. "Гете колебался до конца" (42). При этом в традиции — дарвинизирование Гете, "такое выкидывание за борт идеальной связи видов (и тем не менее постоянное пользование ею) — характерное и неизбежное для дарвинизма. Идеальная связь (естественная классификация) для дарвинизма не пртофеномент, а эпифеномен реальной эволюции видов во времени" (42). Обратное дарвинизму — в априорной натурфилософии, где тоже отождествление реальной эволюции во времени и сверхвременной идеальной эволюции, "но не идеальная отражает реальную, а реальная идеальную" (43). Но этот взгляд тут же сталкивается неподатливой реальностью феномена, и находит спасение в ссылках на "задержки", "отклонения". В терминах Гетет — включает ли Тип все неудавшиеся Виды. Гете отвечает через "eine Art Wahnsinn" (своего рода безумие) — "Тип и вечен и во времени сразу, то есть он вневременен. Он то, что Платон в "Тимее" называет мировой душой, Парацельс и ван Гельмонт называли Археем, а пифагорейцы — Гестией" (44). Виит в этом восточное влияние.
- В протофеномене совпадает познание и явление — он факт сознания в той же мере, чтои факт природы. Разделение этого — влияние кантианства на исследователей Гете.
- Праформа "как вечный закон эволюции, действует во времени, проявляет свою власть над всеми индивидуумами эмпирического бытия, не исключая индивидуумов патологических и ненормальных, ибо "из Перворастения объясниы ja sogar elle Monstra". На последних зачастую вечный закон выявляется с особой резкостью и силой" (45). Важно видеть и то, и другое — и патологии, но и саму идею.
- "Что верно в физике, то верно и в метафизике, что неверно в метафизике, то неверно и в физике" (47).
- В теории света и цвета (анти-Ньютон) отрицает разделение на механическую (количественную) объективную теорию и субъективную психологическую. Знание и природа совпадает во взгляде — "сам глаз для того, чтобы видеть, должен быть светлым и солнечным… Вместе с тем, сам свет зрит себя в глазе" (48). Подобное познается подобным, природа и я — одно и то же.
- Прафеномены — вызывают страх, когда даются органам чувства.
- Воображаемый образ не есть еще образ субъективный — "подлинное эстетическо воображение не копирует природную действительность, а берет ее самое так, как она есть на самомо деле. И тогда слова Анаксимандра о космосе, как огненной птице — живом существе, оказываются не метафорой, а раскрытием подлинной реальности"… "В тот момент, когда отверзнутся очи наши и мир окажется глубоким, — мы увидим лес, как единое существо, и всех коней, как единого сверх-коня, а человечество, как единое Grand Etre О.Конта, как Адама Кадмона Каббалы или Ubermensch'а Ницше" (51).
- Идея — не отвлеченная форма, не абстракция, в которой тонут различия. Но кажется, мылить равновесие единичного и всеобщего невозможно. "Философское вдохновение абсолютного единства — "злой гений Гете-натуралиста" — прорывается не раз, ведя к "аморфному" превращая теорию в "поэтический спинозизм". Сам Гете отмечает это: "Идея метаморфозы весьма почтенный, но вместе с тем весьма опасный дар свыше. Она ведет в бесформенное, разрушает знание, растворяет его. Она подобна центробежной силе и потерялась бы в бесконечном, если бы ей не был дан противовес" (55). Синтез это больше проявлен в описаниях феноменов, нежели в абстрактных рассуждениях о Типе.
Солнце в Научном Творчестве Леонардо да Винчи
- Естественным состоянием считал покой. Жизнь — следствие выведения из равновесия. И потому она стремится к собственному уничтожению, т.е. к возвращению в состояние покоя. Сила "…с бешенством устремляется она к собственной смерти… гонит яростно то, что противится ее разрушению, желает победить, убить свою причину, свою противоположность, и побеждая, убивает саму себя" (376).
- Стихия, погруженная в свою же стихию, никуда не стремится (потому что исследует вопрос того, почему вода поднимается наверх — и исходит из недостаточности простого испарения, что необходима более мощная сила). Движение появляется только тогда, когда стихия оказывается внутри другой стихии. Движение тем сильнее, чем дальше от естественного места, родины — "в этой тяжести столько жизни, сколько в этой стихии стремления вернуться на родину". И это стремление — "квинтэссенция" или "дух стихии" (376). И человеческая душа подвержена том же стремлению. И потому желания, стремления человека — стремления к своему собственному разрушению.
- При этом есть и вторая сила — которая принуждает покидать состояние покоя. И это солнце. Оно в центре как перводвигатель.
- И выход на аксиологическую проблематику того времени — что ценнее, покой или движение. Для Леонардо движение есть жизнь. И это делает его мысль относительно Солнца, которое неподвижно и потому лишено жизни, апористичной. сти
Комментариев нет:
Отправить комментарий