вторник, 10 июня 2008 г.
Article
НЕ СЕЗАНН, КОНЕЧНО…
Международная программа фестиваля "Рампа Москвы" закончилась спектаклем австрийской Editta Brown Company "Luvos vol.2"
Сложно сказать, чем привлекли организаторы спектакля полный зал Пушкинского в этот вечер, притом, что все остальные спектакли фестиваля происходили на глазах скудненькой стайки "друзей и родственников". Зал был переполнен, похоже, и балкон тоже…
Когда свет выключился, зал, как водится, расслаблено и слегка угрожающе затаился. Под мерный электронный стук тусклый лучик высветил на сцене коленки. Зал слегка заволновался и массово поднялся, поскольку партер Пушкинского совершенно не приспособлен для наблюдением за лежащими на сцене фигурами. Зрители, впрочем, быстро успокоились, сели и стали ждать, когда танцовщики поднимутся на ноги. Андрогинные тела, лежащие на сцене, подниматься не спешили и радовали зрителей чудесами подвижности стоп и коленных суставов, складывавшихся в чудесные распускающиеся цветы и узоры. Расслабленность молчащего зрительного зала все больше уступала место угрозе. Пока кто-то не хмыкнул… Тут зал взорвался громким шепотом обсуждений и выражений недовольства.
Танцовщицы (на поклонах все же разрешился один из самых актуальных вопросов публики – все оказались девочками) на ноги так толком и не поднялись. Под мерцающий, но далеко неизысканный свет и мерные электронные слегка печальные обработки шлягеров типа "Rien de rien" явно русского Тьери Забойцефф, тела артистов медитативно трансформировались в объекты, ни разу так и не напомнившие человека, перемещались в горизонтальной плоскости, вспучивались ягодицами, проваливались между коленей. Все это больше всего походило на переливающиеся галлюциногенные заставки телеканала "Культура" и получало самые разнообразные интерпретации, с которыми можно было ознакомиться в зале он-лайн. Пубертатного возраста соседи голосовали за аллюзии на сперматозоиды и мужские гениталии. Похоже, именно эта версия получила наибольшую популярность. Что творилось за окаменелыми лицами старушек представить даже страшно.
Ни программа, ни буклет какой-либо внятной содержательной интерпретации происходящего на сцене не давали. Намеки на поэтичность произведений г-жи Браун, экспрессивный стиль, юмор либо социальную критику воспринимались как явная издевка над зрителем.
Спектакль, однако, дал понять, что телесность волнует хореографа больше духовности, и секреты тела интригуют больше, чем секреты мозга, не говоря уже о стиле или социуме. Скудный телесный опыт зрителей, бесспорно головастых, но использующих ноги лишь для ходьбы, а руки - для сумки и клавиатуры, не позволяет настроиться на ее волну. Впрочем… можно попробовать зафиксировать приседание с углом в коленях 90 градусов с опорой спиной об стену, постоять в такой позе, пока не рухнешь на пол, а потом лежа на спине поднять совершенно расслабленные ноги и поболтать ими. Может быть, эта легкость именно то, о чем пытается говорить г-жа Браун.
Нет смысла обсуждать ценность показа этих экзерсисов публике. Они и в более изощренной свето-пиротехнической обработке, как, например, у Пендлтона, вызывают определенный скепсис. Ценность их в знании, которые они сообщают профессионалам, в том импульсе, который заставляет работать наученное тело. Да, господи, живопись Сезанна – скучища, но именно к ней апеллирует вся последующая французская живопись. Ну, Браун, может, не совсем Сезанн…
Международная программа фестиваля "Рампа Москвы" закончилась спектаклем австрийской Editta Brown Company "Luvos vol.2"
Сложно сказать, чем привлекли организаторы спектакля полный зал Пушкинского в этот вечер, притом, что все остальные спектакли фестиваля происходили на глазах скудненькой стайки "друзей и родственников". Зал был переполнен, похоже, и балкон тоже…
Когда свет выключился, зал, как водится, расслаблено и слегка угрожающе затаился. Под мерный электронный стук тусклый лучик высветил на сцене коленки. Зал слегка заволновался и массово поднялся, поскольку партер Пушкинского совершенно не приспособлен для наблюдением за лежащими на сцене фигурами. Зрители, впрочем, быстро успокоились, сели и стали ждать, когда танцовщики поднимутся на ноги. Андрогинные тела, лежащие на сцене, подниматься не спешили и радовали зрителей чудесами подвижности стоп и коленных суставов, складывавшихся в чудесные распускающиеся цветы и узоры. Расслабленность молчащего зрительного зала все больше уступала место угрозе. Пока кто-то не хмыкнул… Тут зал взорвался громким шепотом обсуждений и выражений недовольства.
Танцовщицы (на поклонах все же разрешился один из самых актуальных вопросов публики – все оказались девочками) на ноги так толком и не поднялись. Под мерцающий, но далеко неизысканный свет и мерные электронные слегка печальные обработки шлягеров типа "Rien de rien" явно русского Тьери Забойцефф, тела артистов медитативно трансформировались в объекты, ни разу так и не напомнившие человека, перемещались в горизонтальной плоскости, вспучивались ягодицами, проваливались между коленей. Все это больше всего походило на переливающиеся галлюциногенные заставки телеканала "Культура" и получало самые разнообразные интерпретации, с которыми можно было ознакомиться в зале он-лайн. Пубертатного возраста соседи голосовали за аллюзии на сперматозоиды и мужские гениталии. Похоже, именно эта версия получила наибольшую популярность. Что творилось за окаменелыми лицами старушек представить даже страшно.
Ни программа, ни буклет какой-либо внятной содержательной интерпретации происходящего на сцене не давали. Намеки на поэтичность произведений г-жи Браун, экспрессивный стиль, юмор либо социальную критику воспринимались как явная издевка над зрителем.
Спектакль, однако, дал понять, что телесность волнует хореографа больше духовности, и секреты тела интригуют больше, чем секреты мозга, не говоря уже о стиле или социуме. Скудный телесный опыт зрителей, бесспорно головастых, но использующих ноги лишь для ходьбы, а руки - для сумки и клавиатуры, не позволяет настроиться на ее волну. Впрочем… можно попробовать зафиксировать приседание с углом в коленях 90 градусов с опорой спиной об стену, постоять в такой позе, пока не рухнешь на пол, а потом лежа на спине поднять совершенно расслабленные ноги и поболтать ими. Может быть, эта легкость именно то, о чем пытается говорить г-жа Браун.
Нет смысла обсуждать ценность показа этих экзерсисов публике. Они и в более изощренной свето-пиротехнической обработке, как, например, у Пендлтона, вызывают определенный скепсис. Ценность их в знании, которые они сообщают профессионалам, в том импульсе, который заставляет работать наученное тело. Да, господи, живопись Сезанна – скучища, но именно к ней апеллирует вся последующая французская живопись. Ну, Браун, может, не совсем Сезанн…
четверг, 5 июня 2008 г.
Article
ВСЕ КРУТИТСЯ
Началась международная программа фестиваля "Рампа Москвы"
После премьер театра-хозяина ("Балет "Москва" представил в рамках фестиваля "Свадебку" в постановке Ларисы Александровой и "Юдифь" Эдвальда Смирнова) на фестивале наступила-таки очередь иностранных компаний, которые и составляют традиционно основную приманку организаторов. Попадание в десятку, впрочем, случается нечасто – к седьмому фестивалю даже иностранцы не способны собрать зрительный зал Пушкинского театра.
Первый день подтвердил самые пессимистичные опасения. В копродукции фестиваля и словацкого FIČO BALET под многообещающим наименованием "Иван", погрузневший Горан Богдановски, заподозрить в котором танцора помешали стереотипы, воспитанные академическими труппами, продемонстрировал серию дыхательных упражнений, которые в купе с имитацией мимансных жестов должны были, по всей видимости, ввести зрителя в особое стояние. Похоже, что зритель оказался невосприимчив, и артист тихонько удалился.
Дыхательные экзерсисы продолжились во время выступления Туринского Teatro di Torino в спектакле "Трилогия", поставленного на музыку Арве Пярта, Генделя и Наймана. На сей раз, однако, задыхались зрители под ударами бесконечного травмоопасного бита исторгаемого плохо налаженной техникой Пушкинского. Сценическое действие не слишком отвлекало от наблюдений за сокращениями собственной грудной клетки, поскольку театр представил трижды поставленную и многажды станцованную смесь арабесков, махов, свингов, перестроений, которую танцовщики исполнили с аккуратностью и сосредоточенностью вышивальщиц бисером.
Во второй день, украинская Black O!Range Dance Company подпитала равнодушное спокойствие, разыграв с берущей города наивной наглостью эмтивишную "Клинику", сообщив, впрочем, что инспирировались рассказами Маркеса.
Выйти из состояния летаргии удалось лишь вместе с Budapest Dance Theatre, который исполнил серию сочинений на свободную тему, поставленных малоизвестными хореографами (Захар Лоран, Дали Тоути, Джозеф Тмим и Раза Хамади). Объединенные незамысловатой концепцией размышлений о современности и соответствующим названием "Время", номера были живыми, обаятельными, внятными и ироничными. В притяжении-отталкивании одного из дуэтов танцовщики, поменявшись майками с символами мужского-женского, пытались поменяться и частями тела, когда спрятанная под кулису рука-голова вылезала из-под другой кулисы, а выставленные на сцену из-за задника ступни общались самостоятельно. Хрупкие всплески другого дуэта закончились тихим одиночеством партнера на сцене. А в равноправных поддержках финального дуэта, одинаково безопасно чувствовали себя и чудаковатый партнер, и его эмансипированная подружка. При этом истории в исполнении отличных танцовщиков развиваются и под неразборчивый нойз, и под диско, и под блаблабла политической агитации. Их достоверность не скомпрометировал и видеоряд, представлявший процесс репетиций каждого из номеров, хореографов и вдохновлявших их Пикассо, Бэкона, Дали.
В запасе у организаторов еще один венгерский сюрприз. Будем надеяться, приятный…
Началась международная программа фестиваля "Рампа Москвы"
После премьер театра-хозяина ("Балет "Москва" представил в рамках фестиваля "Свадебку" в постановке Ларисы Александровой и "Юдифь" Эдвальда Смирнова) на фестивале наступила-таки очередь иностранных компаний, которые и составляют традиционно основную приманку организаторов. Попадание в десятку, впрочем, случается нечасто – к седьмому фестивалю даже иностранцы не способны собрать зрительный зал Пушкинского театра.
Первый день подтвердил самые пессимистичные опасения. В копродукции фестиваля и словацкого FIČO BALET под многообещающим наименованием "Иван", погрузневший Горан Богдановски, заподозрить в котором танцора помешали стереотипы, воспитанные академическими труппами, продемонстрировал серию дыхательных упражнений, которые в купе с имитацией мимансных жестов должны были, по всей видимости, ввести зрителя в особое стояние. Похоже, что зритель оказался невосприимчив, и артист тихонько удалился.
Дыхательные экзерсисы продолжились во время выступления Туринского Teatro di Torino в спектакле "Трилогия", поставленного на музыку Арве Пярта, Генделя и Наймана. На сей раз, однако, задыхались зрители под ударами бесконечного травмоопасного бита исторгаемого плохо налаженной техникой Пушкинского. Сценическое действие не слишком отвлекало от наблюдений за сокращениями собственной грудной клетки, поскольку театр представил трижды поставленную и многажды станцованную смесь арабесков, махов, свингов, перестроений, которую танцовщики исполнили с аккуратностью и сосредоточенностью вышивальщиц бисером.
Во второй день, украинская Black O!Range Dance Company подпитала равнодушное спокойствие, разыграв с берущей города наивной наглостью эмтивишную "Клинику", сообщив, впрочем, что инспирировались рассказами Маркеса.
Выйти из состояния летаргии удалось лишь вместе с Budapest Dance Theatre, который исполнил серию сочинений на свободную тему, поставленных малоизвестными хореографами (Захар Лоран, Дали Тоути, Джозеф Тмим и Раза Хамади). Объединенные незамысловатой концепцией размышлений о современности и соответствующим названием "Время", номера были живыми, обаятельными, внятными и ироничными. В притяжении-отталкивании одного из дуэтов танцовщики, поменявшись майками с символами мужского-женского, пытались поменяться и частями тела, когда спрятанная под кулису рука-голова вылезала из-под другой кулисы, а выставленные на сцену из-за задника ступни общались самостоятельно. Хрупкие всплески другого дуэта закончились тихим одиночеством партнера на сцене. А в равноправных поддержках финального дуэта, одинаково безопасно чувствовали себя и чудаковатый партнер, и его эмансипированная подружка. При этом истории в исполнении отличных танцовщиков развиваются и под неразборчивый нойз, и под диско, и под блаблабла политической агитации. Их достоверность не скомпрометировал и видеоряд, представлявший процесс репетиций каждого из номеров, хореографов и вдохновлявших их Пикассо, Бэкона, Дали.
В запасе у организаторов еще один венгерский сюрприз. Будем надеяться, приятный…
Подписаться на:
Сообщения (Atom)